АКАДЕМИК РОДОМ ИЗ КИЗИЛЮРТА

Едва ли найдется у нас в Республике город или район, откуда вышли три доктора медицинских наук, из коих двое академики, третий – профессор – автор этих строк. И все – хирургии! Таковым является лишь наш Кизилюрт, где родились академики А.В.Вишневский, Р.П. Аскерханов и профессор Сафаров С.Ю. Но здесь речь пойдет об Рашид Пашаевиче Аскерханове.

От Кизилюрта на полкилометра в северо — запад расположен древний кумыкский аул Султанянгиюрт, где 13 ноября 1920 г. родился один из видающихся сыновей Дагестана, академик Рашид Пашаевич Аскерханов. Сын неграмотных крестьян в 1938 г. с отличием заканчивает медучилище, а спустя 5 лет с отличием мединститут. Заметив в нем искру Божью по части хирургии, ученый совет вуза оставляет его клиническим ординатором на кафедре хирургии. В 1949 г. он успешно защищает кандидатскую, в 1954 блестяще докторскую диссертацию и в 35 лет становится профессором. Кстати, первым за всю историю из коренных дагестанцев и выпускников Дагестанского медицинского института.

До 1917 г. в Дагестане – в одном из самой отсталой окраине царской России не было даже подобия современной организации здравоохранения и научной медицины. Повсюду господствовало суеверие и знахарство. Примитивную помощь, при травмах, наружных нагноительных процессах и некоторых заболеваниях оказывали самоучки-костоправы, местные лекари – хакимы, умение и самобытность знаний которых по достоинству было оценено еще Н.И.Пироговым». В дальнейшем в основном хирургическая помощь жителям гор оказывали русские врачи, направлявших сюда из России. После открытия в 1932 г. в Махачкале Медицинского института и все кафедры хирургического профиля, стало очевидным становление научно-практической хирургии. Став доцентом Аскерханова избирают заведующим кафедрой общей, чуть позже — факультетской хирургии. Начинается бурная его деятельность на научном, практическом и общественном поприщах.
С 1956 г. при своей клинике один за другими он открывает отделения торакальное, сосудистое, урологии и фтизиохирургии, нейрохирургии, анестезиологии, проктологии и гнойной хирургии. Впоследствии многие из них переросли в самостоятельные кафедры мединститута. Он впервые начал производить все виды операции при легочном туберкулезе, опухолях и нагноительных заболеваниях легких, заболеваниях пищевода и органов средостения, а с 1959 г. — операции на сердце и крупных сосудах.
В науке Аскерханов «наследил» крупно, масштабно, по-новаторски, деятельность его была многогранна и результативна, о чем свидетельствуют 450 опубликованных научных трудов, в том числе 12 монографий. Под его редакцией изданы 19 тематических сборников хирургов Дагестана и Северного Кавказа. Это богатейшее наследие востребовано и сегодня. Под его руководством выполнены 14 докторских и 38 кандидатских диссертаций. Я был у него 33-м кандидатом и 14 –м доктором наук. Его пионерские работы по сосудистой, торакальной хирургии и краевой хирургической паразитологии вошли в учебные пособия и ныне популярны среди хирургов-практиков. Ряд лет он являлся главным хирургом Минздрава республики. Школа — Рашид Пашаевича- это вся дагестанская хирургия. Его клиника становится хирургической Меккой для всех, у кого появлялся «хирургический зуд».
Я учился у него студентом, три года на его кафедре был старостой хирургического кружка, по его ходатайству был оставлен в клинической ординатуре, ездил с ним на различные хирургические форумы с докладами. В годы моей работы в Кизилюрте он приезжал сюда консультировал и оперировал сложных больных. Бывали мы с ним на султанянгиюртовском кладбище у могилы его родителей. Однажды он захотел пройтись по узким улочкам родного села. Помню, подошли к небольшому домику-мазанке, и он говорит: «Вот здесь я родился». Стоя у этого неказистого строения, начал вспоминать, что в 1941, после 3 курса я приехал на каникулы. Вечером вся семья была в сборе: родители, сестры, старший брат Меджид, его жена с маленькой девочкой. Заявился старшина села и говорит отцу: «Паша, идет война, у тебя два сына, у меня план, надо одного отправить на фронт. Кого ты считаешь нужным — пусть завтра с вещмешком явится в военкомат».
После его ухода все умолкли. Нарушил тишину брат Меджид: «Рашид, ты продолжай учебу, береги родителей и моя семья тоже теперь на тебя». На следующий день брат ушел и не вернулся. Вскоре этот же глава села увел единственную корову – кормилицу большой семьи, дескать, не уплачены налоги на мясо, масло, яйца и т.д. Еще год спустя он же выселил нас, по причине того, что нужны помещения для общественных нужд cела. С этого момента наша семья ютилась у родственников в конце этой улицы. В 1970-х мы в кабинете Рашид Пашаевича обсуждали предстоящий доклад на симпозиуме в Баку. Заходит бомжеподобный мужчина под 40 лет, давно не бритый и не мытый, на лице много мелких гнойничков, и огромный нос, словно перезрелый баклажан. Тихим голосом сообщил, чей он сын, и что он алкоголик, хочет расстаться с этим злом, но вот 3-4 месяца из-за отсутствия мест его не принимают в наркологическое отделение психиатрии. Просил помощи в госпитализации. Рашид Пашаевич долго с интересом рассматривал его, потом спросил меня: — Кто там главный врач? Говорю: Магомед Фаталиев. Полистав справочник, позвонил ему и просил сделать одно место для знакомого в отделении наркологии. Фаталиев в ответ: «Рашид Пашаевич, если Вы пришлете его сейчас же уложу. Проблем не будет». С запиской главврачу проситель ушел. Через пару минут, придя в себя, Рашид Пашаевич произнес: «Помнишь, в прошлом году в Султанянгиюрте я рассказывал тебе о мытарствах нашей семьи и мучителе нашем– старшине села? Так вот это его сын. Вижу его впервые, но черты лица — копия отца…».
Рашид Пашаевич частенько напоминал сотрудникам своей клиники: «Любовь к больному – это благо для врача, а любовь бального – это истинное счастье для врача». Требовал от нас, чтобы доверительным отношением настраивали пациента на обязательное выздоровление, столь необходимое для активизации внутренних сил, которые таятся в глубинах его подсознания. Нельзя сказать, что Рашид Пашаевич обладал мягким характером, был большим демократом или дипломатом, скорее он был диктатором. И частенько для активизации научной или практической деятельности обленившемуся аспиранту или соискателю предпочитал кнут, прянику. Он уважал и ценил сотрудников работящих, мыслящих, требовал, не взирая на национальное и социальное положение. Терпеть не мог болтунов и лентяев, к месту и не к месту ссылающихся на «дядю», сидящего на верху или еще где-нибудь.
Помню, на профессорском обходе палатный врач жаловался на больного, что вечерами уходит из клиники, появляется только утром, больничный режим не соблюдает, на замечания дерзит, и пренебрежителен к сестрам и врачам. Все время напоминает, что он потомок имама Шамиля, что мы должны быть благодарны ему, что он лег к нам. Рашид Пашаевич спросил больного: «Это правда?» Тот с ухмылкой: «В общем то да!» Тогда профессор, обращаясь к врачу, произнес: «Таких, как он по улицам Стамбула тучами ходят. Сейчас же выпиши его за нарушение больничного режима. Чтобы я его здесь больше никогда не видел».
«Крутой» характер всегда компенсировал физически ощутимая мощь его железной логики, как в научных докладах, так в разборе тяжелого больного или летального исхода. Именно в таких ситуациях видна была широта его горящего ума и глубина дерзающего духа. В моменты бурлящего вдохновения он выдавал «на-гора» ключом бьющиеся свежие мысли и оригинальные идеи по части диагностики или оперативного лечения обсуждаемого больного, ставшие впоследствии темами поиска.
Видели мы его и в тяжелом горе. Мужественный характер и цельность натуры не покидала его в дни тяжелой болезни, а затем и потери старшего сына, новоиспеченного врача, Меджида. Вся наша клиника молилась за выздоровление любимца шефа, но дело шло к неотвратимому концу. Из Института нейрохирургии приехал консультант профессор Увайс –выпускник нашего института и дагестанец. Осмотрев больного, который вот уже 3-й день в коме, гость сказал: «Диагноз точный, добавить нечего. В таких случаях, когда разрыв аневризмы сосуда мозга трепанация черепа и удаление сгустка является без альтернативной, хотя не всегда эффективна. Я готов к любому Вашему решению. После небольшого обсуждения решили оперировать. В течение заболевания операция ничего не внесла. Спустя пару суток стало очевидным гибель коры мозга.
Непростая, но какая яркая жизнь! Даже при столь беглом анализе вклада Р.П.Аскерханова в теорию и практику хирургии перед нами встает самобытная личность видного хирурга, бескомпромиссного в поисках истины ученого клинициста, создателя одной из самых больших в Дагестане научно-практических школ. Актуальность и значимость его взглядов на протяжении всей творческой деятельности в сочетании с поражающей целеустремленностью от институтской скамьи до вершины научной зрелости, бесспорно ставит Рашид Пашаевича Аскерханова в один ряд с крупнейшими деятелями отечественной хирургии. Мой друг и однокурсник, московский хирург и общественный деятель Магомед Абдулхабиров говорил: «Мы все в долгу перед Дагестаном, но есть личности, которым и Дагестан обязан. Среди них незабвенный Р.П.Аскерханов, который на века останется в памяти хирургов Кавказа».
Аскерханов Р.П. активно участвовал в общественно-политической жизни республики. Он многократно избирался членом правления Всесоюзного, Всероссийского общества хирургов и общества кардиологов, членом ученого совета академии наук. Он стоял у истоков организации и в течение 30 лет Председателем правления Дагестанского научно-медицинского общества хирургов имени А.В.Вишневского, почетным членом хирургических обществ Болгарии, Азербайджана и ряда областных и краевых обществ хирургов. Частенко он представлял отечественную науку за рубежом, выступал с научными докладами, избирался действительным членом Международного общества хирургов, Международного общества врачей сосудистой и сердечной хирургии, почетным членом Международного общества флебологов. Он – участник Великой Отечественной войны, награжден орденами Октябрьской революции, Трудового Красного Знамени, двумя орденами «Знак Почета», многими медалями. Как масштабная личность и цельная натура, будучи зажатым в тисках грозной и неизлечимой болезни, он сохранил мужество и самообладание и в последнем отрезке земного пути: когда не было сил вставать, лежа в постели постоянно правил научные статьи, проверял законченные диссертации учеников. Он ушел в 66 году жизни, 3 мая 1987 г. Не правда ли, до обидного мало!
Во всеобщую скорбь вылились его проводы в последний путь, где самое активное участие приняло высшее руководство республики, творческую интеллигенцию возглавил народный поэт Дагестана, его друг, Расул Гамзатов. Приехали многочисленные представители соседних республик и краев, горевала вся медицинская общественность горного края. Мы, его духовные дети и последователи очень скоро поняли масштабы потери, как осиротела дагестанская хирургия. Наше правительство увековечило его имя на мемориальных досках, где он жил, в клинике, где работал. Вскоре создали прекрасный музей, где прослеживаются все этапы его жизнедеятельности. Именем Р.П.Аскерханова названы: Дагестанское общество хирургов, Дагестанское медицинское училище, Совхоз в его родном Султанянгиюрте. Его имя носят улицы в Махачкале, в Кизилюрте и в Султанянгиюрте.
В заключении по отношению к этой незаурядной личности хочу привести перефразированные слова известной песни:

Он жил не зря,
Жил, как заря,
В хирургическом
Олимпе горя.

Сахрудин Сафаров

Профессор, Заслуженный деятель науки,
Заслуженный врач Республики Дагестан